Агент из Кандагара - Страница 42

– Ваш портсигар, – напомнил Мумтаз. – Как только он встретится с кем-то из руководителей, то сразу должен достать портсигар и хлопнуть крышкой. Это будет для вас сигналом.

Насколько я понял, в его портсигар вмонтировано передающее устройство, которое он активирует.

– И мы получим сигнал, – понял Эхидо. Он поднялся с места. – Молитесь, господин Рахмани, чтобы все так и произошло. Иначе мне оторвут голову, а я потом приду за вашей головой.

– Вы не сможете прийти, если вам оторвут голову, – осмелев, заявил улыбающийся Мумтаз.

– Тогда я буду являться к вам по ночам. Как привидение. И все равно попытаюсь достать вас.

Эхидо кивнул на прощание хозяину дома и вышел из комнаты. Уж садясь в машину, он взглянул на этот вместительный двухэтажный дом, на хозяйственные постройки.

«Этот жадный тип думает только о себе и своем благополучии, – в который раз подумал разведчик. – Интересно, как я буду докладывать мистеру Расселу о нашей неудаче? Как объяснить ему, что человек, получающий от нас десятки и сотни тысяч долларов, думает больше всего о своих лошадях и баранах?»

Он отъехал от дома. По привычке поглядывая в зеркало заднего обзора, понял, что за ним следят.

«Еще лучше, – подумал он с любопытством, – они уже взяли под контроль всех, кто приезжает сюда для встречи с Мумтазом. Значит, с ним нужно кончать. Как только его двоюродный брат хлопнет крышкой, самолеты нанесут ракетный удар».

Он снова посмотрел в зеркало заднего обзора. Машина шла за ним, словно приклеенная.

– Сукины дети, – выругался Эхидо, – в этой стране можно ждать чего угодно! – Он открыл бардачок и достал оттуда пистолет с уже надетым глушителем. Оружие он положил рядом с собой, на переднее сиденье.

Когда он въехал в соседний город, преследующая его машина отстала и исчезла из виду. Но он хорошо знал, что не ошибся. Связавшись по спутниковому телефону с мистером Расселом, Эхидо коротко изложил ситуацию, добавив, что, по его мнению, нужно как можно быстрее ликвидировать самого Мумтаза и все его связи. Рассел молча выслушал это сообщение и отключился, ничего не сказав. Через час от Эхидо пришло сообщение по электронной почте, что Коммерсант имеет право действовать согласно собственным решениям, без согласования своих действий с руководством.

«Они просто перекладывают ответственность на меня», – понял Эхидо.

В этот момент в Кандагаре прибывший в город Самандар Рахмани разговаривал с Зубайром. Они еще не знали, что произошло с Мумтазом. Но Ибрагим уже знал. И поэтому участь Самандара Рахмани, как и участь Асифа Шахвани, была решена. И не в их пользу.

Второй кандидат

Физули прибыл в Мардин, поселившись в небольшом «Гранд-отеле». Такие названия были характерны для небольших отелей, которые по европейским стандартам могли бы иметь не больше двух звездочек, но здесь считались вполне удобными и престижными. Он понимал, что за ним могут следить. И не только те, к кому он прибыл, но и сотрудники Форсмана, который направил его в этот город.

Первый день прошел без происшествий. На следующий день в отеле появился какой-то мужчина лет тридцати пяти. Он был рыхлый, полный, со свисающим пузом и пухлыми щеками. Небольшие усики смешно торчали на его одутловатом лице. При долгом разговоре он обычно задыхался. Увидев Физули, мужчина сразу подошел к нему, приветствуя его на турецком.

– Это ты остановился в сто пятом номере, – развязно уточнил пузатый незнакомец.

– Сначала я должен узнать, с кем, собственно, разговариваю, – ответил Физули.

– Мы с тобой встречались, – сообщил толстяк, – меня зовут Васыф Фикрет-оглы, – помнишь, восемь лет назад, в Измите?

– Не помню, – ответил Физули, – я теперь вообще все плохо помню.

– А я тебя запомнил, – радостно произнес Васыф, – ты тогда был такой же худой. А сейчас, когда мне показали твою фотографию, я тебя сразу узнал.

– Может быть, – осторожно согласился Физули, – ты должен знать, что со мной случилось.

– Мы все это знаем, – восторженно сказал Васыф, – ты у нас настоящий герой. И твой погибший брат был герой. И вся семья герои. Ты столько времени провалялся в больнице, что только Аллах мог спасти тебя, и я вижу, что ты в нормальной форме!

– Многое не помню, – решил не развивать эту опасную тему Физули. – Что я должен делать?

– Ничего, – сказал Васыф, – тебе нужно подождать. Завтра прибудет наш друг, который хотел встретиться с тобой. Все знают о том, что ты уже поправился, и многие хотят тебя видеть. Но мы не хотим, чтобы ты особенно светился. Ты знаешь, как работает турецкая военная полиция. Они найдут тебя даже в наших горах.

Физули кивнул в знак согласия. Он уже понял план Форсмана. Очевидно, его собеседник действительно раньше встречался с Ахмедом Саразлы, и поэтому так уверенно узнал его. Достаточно было подослать к нему опытного психолога, который показал бы реальную фотографию нынешнего Физули и внушил бы своему недалекому собеседнику, что это и есть тот самый Ахмед, с которым они встречались много лет назад. «Эффект узнавания» срабатывал почти наверняка. Это тоже было частью его легенды. Теперь Васыф может поклясться даже на Коране, что видел Ахмеда Саразлы и узнал в нем человека, с которым познакомился восемь лет назад.

Васыф ушел из отеля через полчаса, выпив пять или шесть стаканов темного чая. Физули морщился от турецкого чая. Его традиционно подавали в небольших стаканчиках, которые азербайджанцы называли «армуды», то есть груша, так как он напоминал по форме небольшую грушу. Турки и курды пили очень темный чай с сахаром, тогда как Физули предпочитал более светлый чай и без сахара. К тому же в горах он приучился пить чай с чабрецом, который назывался «кок-оты», то есть горная трава. Но сейчас вынужден был пить чай вместе со своим собеседником; правда, больше двух стаканов он осилить не смог.