Агент из Кандагара - Страница 50

Сражение явно было не в пользу оставшихся на земле. Вертолеты поднялись выше и дали ракетный залп. Сразу два автомобиля перевернулись и загорелись. Все те, кто сидел там, начали разбегаться.

«Почему меня не защищают эти проклятые американцы», – в бешенстве подумал Мумтаз Рахмани, набирая дрожащими пальцами номер телефона сеньора Эхидо.

Новый ракетный залп перевернул еще одну машину.

– В меня стреляют пакистанцы! – заорал Мумтаз, услышав знакомый голос Эхидо. – Куда вы смотрите? Почему вы им это разрешили?!

– А почему вы туда полезли? – разозлился американец. – Не нужно было туда ехать.

– Я должен был спасти своих людей! – закричал в ответ Мумтаз. Граната разорвалась рядом с его машиной, и они едва не перевернулись.

– Домой, – приказал он водителю, – поворачивай назад!

– Посмотрите, – показал в сторону машин один из его боевиков. Из автомобиля, прибывшего с другой стороны, выбежали двое мужчин. Это были Самандар Рахмани и Асиф Шахвани. Оба бросились к машинам Мумтаза. Повсюду слышались выстрелы и рвались гранаты.

– Подожди! – крикнул Мумтаз, – мы должны их забрать.

– У нас мало места, – возразил боевик, сидевший на переднем сиденье.

– Значит, потеснимся, – разозлился Мумтаз.

Вертолеты решили перегруппироваться. Им уже сообщили, что сюда спешит рота военных на нескольких бронетранспортерах.

Самандар первым добежал до машины своего двоюродного брата. Он был сильно напуган и не понимал, что происходит. Именно в этот момент пуля, выпущенная снайпером, сидевшим рядом с Ибрагимом, пронзила ему сердце. Из третьей машины, подъехавшей сюда со стороны, стреляли снайперы. Самандар упал на протянутые руки своего родственника, не успев ничего сказать, и безжизненно сполз на землю.

Асиф бежал следом за ним. Он увидел, как пуля пробила спину Самандара, и сразу понял, что следующая пуля предназначена именно ему. Каким-то звериным движением он перекувыркнулся через голову, и следующая пуля попала в машину, не задев его. Снайпер был явно недоволен. Он выстрелил навскидку еще раз и пробил Асифу плечо. Но тот уже успел прыгнуть в машину, которая стремительно уходила с места схватки.

– Заберите тело моего брата, – кричал в бешенстве Мумтаз Рахмани, но его никто не слушал.

Асиф стонал от боли, лежа буквально на коленях у своего наставника. Он тоже не понимал, почему началась стрельба. Мумтаз, лучше других сознающий, что именно здесь происходит, понял, что их кто-то подставил. Весь в крови и грязи, он возвращался в родный Хошаб.

Тело Самандара Рахмани в течение трех месяцев было предметом торга между пакистанцами и афганцами, пока его не забрали американцы. Сеньор Эхидо оказался приличным человеком. Сознавая, как важно для мусульманина исполнить последний долг перед своим родственником, чтобы совершить обряд погребения по всем канонам религии, он привез тело Самандара в Хошад и передал его Мумтазу Рахмани.

Второй кандидат

В Исламабаде они не задержались. Он больше не видел Мартины и даже не мог предположить, где она теперь. Только Коран, который повесил на шею, был тонкой ниточкой, связывающей его с прежним миром. Они несколько раз меняли машины, и, наконец, выехали на дорогу, ведущую на запад, к Кабулу, и справедливо считавшуюся самой опасной и самой непредсказуемой дорогой в мире. Они ехали очень долго по маршруту, который занял бы в обычное время несколько часов. По прямой здесь было не больше трехсот километров, но в Азии не всегда можно двигаться по прямой. Эта дорога от Исламабада до Кабула через Пешавар и Джелалабад постоянно обстреливалась различными отрядами пакистанской оппозиции, моджахедами и талибами. Причем все они считали себя истинными мусульманами, называя других вероотступниками и богохульниками.

В Пешаваре им пришлось бросить свою машину и пересеть на лошадей, чтобы выдвинуться к границе. В этой части ее хорошо охраняли пакистанские пограничники, но, как и повсюду, в ней были довольно большие дыры, откуда можно было пройти вместе с контрабандистами, оппозиционерами и обычными людьми, живущими по обе стороны границы и привыкшими ходить в гости друг к другу, минуя все эти пограничные формальности.

Границу они перешли еще засветло, затем заночевали в небольшом поселке рядом с границей на афганской стороне; там же переоделись в традиционные афганские наряды. Иззет Гюндуз перестал бриться, снял очки, вставив себе линзы, и стал похож на обычного крестьянина, словно с очками исчезла и его интеллигентность. У Физули уже выросла небольшая борода, ведь он не брился давно. Следующую ночь они ночевали в Джелалабаде, традиционно считавшемся базой моджахедов и самым опасным местом в Афганистане. Но ночь они провели спокойно, а утром, выйдя к лошадям, обнаружили, что их обокрали, уведя двух лошадей из трех. Иззет Гюндуз только мрачно усмехнулся и отправился на базар, откуда привел еще двух лошадей. Почти сразу они выехали на юг. В первый день все прошло относительно благополучно. Во второй Иззет дал своему напарнику пистолет, пояснив, что в этих местах нужно быть осторожнее. Его слова подтвердились уже вечером этого же дня, когда они подъезжали к небольшому селению, находившемуся в горах. Их догнали три всадника на лошадях, вооруженные автоматами. Увидев одиноких путников, они только весело переглянулись. Очевидно, посчитали незадачливых путешественников легкой добычей.

Первый из всадников, которому было лет сорок, весело предложил им поделиться деньгами и едой. Иззет согласно кивнул головой и полез в свой хурджун, а затем раздались несколько выстрелов. Оба бандита свалились с лошадей на песок. Он тут же обернулся на третьего. Тот поник в седле, упав на шею своей лошади. Он был убит точным выстрелом в голову. Физули воспользовался своим оружием, когда увидел, что третий бандит разворачивает автомат, чтобы выстрелить в спину Иззету.